Посланник князя тьмы [Повести. Русские хроники в одном лице] - Генрих Гацура

— Как голова, не болит? — первым делом поинтересовался он у Николаева.

— Нормально, — махнул рукой Сергей, — давай, рассказывай.

— Довольно дерзкое ограбление. Открыт сейф и унесено около ста десяти тысяч рублей. Эксперты говорят, что отмычки не применялись, замки открыты ключами.

— Поподробнее, можешь?

— Все очень просто. Во время обеда преступник проник через дверь служебного входа в помещение магазина, затем в кабинет директора. Там он открыл сейф и взял из него всю выручку за проданные сегодня до обеда импортные шубки. Замки открыты ключами. Заведующая сказала, что недели две назад она была у гадалки.

— А где сама заведующая?

— В подсобке, Круминьш допрашивает. В кабинете у нее эксперты работают.

Сергей прошел в глубь магазина и в небольшом закутке, среди огромного числа всяких коробок, пакетов и вешалок, обнаружил сидящего за столом Круминьша и женщину в меховой безрукавке. Николаев кивнул следователю из прокуратуры и пристроился на каком-то фанерном ящике.

— Итак, в тринадцать тридцать, то есть за полчаса до перерыва, вы попросили продавца Миронову вынести пустые коробки в сарай. Почему вы это сделали?

— Как почему? Потому, что пустые коробки загромождали проходы и мешали торговать. Покупатели начали нервничать, кричать и требовать жалобную книгу.

— Вы дали?

— Если ее каждый раз давать, то бумаги в стране не хватит, вся уйдет на жалобные книги.

— Что сделала Миронова?

— Открыла дверь служебного входа и вынесла коробки.

— Почему она сразу после этого не закрыла дверь на засов?

— Не знаю. Миронова у нас недавно работает. Может, она подумала, что и после обеда придется выносить коробки. Да и закрыть нашу дверь на засов не так-то просто, двух здоровых мужиков надо. Мы же работаем в здании, которое последний раз капитально ремонтировалось еще в тридцатые годы. Здесь все уже давно перекосилось. Дай Бог только, чтобы потолок нам на голову не рухнул.

Круминьш покрутил ручку между пальцев и сказал:

— Значит, можно сказать, с вашего ведома дверь черного хода осталась открытой?

— Почему открытой? — возмутилась заведующая. — Она была закрыта снаружи на висячий замок, только засов изнутри не был задвинут.

— И сигнализация не включена.

— Да мы обедаем напротив, в кафе. Из его окна видна входная дверь магазина.

— Может, входная и видна, а служебная — нет. — Круминьш протянул заведующей лист с показаниями. — Прочтите и подпишите. Сергей, у тебя есть какие-нибудь вопросы к гражданке Розенберг?

Николаев подошел и заведующей и спросил:

— Мне сказали, что вы недавно были у гадалки.

— Да, я сразу же сказала об этом гражданину следователю.

— Почему?

— Видите ли, после этого визита я заметила, что мои ключи были испачканы в пластилине. Мне это показалось подозрительным.

— Где живет гадалка?

— Адреса я уже не помню, но это недалеко от набережной. Могу показать.

— Почему вы сразу не пошли в милицию и не сообщили о своих подозрениях?

— Тогда я не придала большого значения этому. Да и что бы я могла вам сказать?

— Вы все время носите ключи с собой?

— Да, но у гадалки мне пришлось их оставить в сумке, в прихожей. — Заведующая начала искать по карманам. — Ой, где они?..

— Вы же отдали ключи экспертам, — выбираясь из-за стола, сказал Круминьш.

— Ах да, — виновато улыбнулась Розенберг.

— Ничего, бывает, — успокоил ее Николаев. — У кого еще из сотрудников есть ключи?

— От дверей почти у всех, а от сейфа только у меня.

 — Миронова тоже обедает с вами в кафе?

— Да. Я уже говорила, мы все сидим за одним столиком.

— Ключи от работы и от квартиры вы храните вместе?

— Да, а что такое?

— Случайно не заметили, может, кто-нибудь посторонний побывал у вас в квартире?

— Если вы имеете в виду воров, то нет. У меня и грабить нечего, одни книги, а они сейчас никому не нужны. Мода на них уже прошла.

— Ну не говорите. Совсем недавно у одного профессора средь бела дня чуть было целую библиотеку не вывезли. Хорошо, какой-то старичок в милицию позвонил. Вашу квартиру тоже могут посетить грабители, поэтому обязательно смените замки. Постарайтесь это сделать сегодня же. Я зайду вечером и посмотрю, как у вас устроены запоры, если, конечно, разрешите.

— Да, пожалуйста…

Толпа разошлась, кто-то догадался вывесить табличку, что магазин сегодня больше работать не будет.

Круминьш показал на милицейские «Жигули» и предложил Николаеву:

— Тебя подвезти?

— Нет, я с Соковым, на его колымаге. Вдруг она возле переезда остановится, и некому будет помочь ему подтолкнуть ее под поезд.

— Ну-ну, ты это брось, — пригрозил пальцем Соков, — а то я тебя больше катать не буду.

Они сели в «Форд», обогнали передвижную криминалистическую лабораторию, и пристроились в хвост Круминьшу.

— Осталось Янке включить мигалки, и это будет похоже на выезд какого-нибудь заслуженного автомобильного ветерана.

Подъехав, на желтый свет к светофору, Круминьш врубил сирену с мигалками и оторвался от них.

— Ушел, — сказал Володя, провожая завистливым взглядом удаляющиеся желтые «Жигули». — Знаешь, думаю, преступник знал о том, что сегодня будет продажа импортных шуб.

— Об этом, судя по толпе у магазина, было известно всему городу, а вот кто мог знать, что будет открыт засов?

— Может, случайность? — трогаясь на зеленый свет, предположил Соков.

— Не верю я в случайности. Скорее всего, один из сообщников находится среди работников магазина.

— Да, похоже.

— Кто бы это мог быть?

— Думаю, заведующая или та продавщица, что открыла дверь черного хода.

— Заведующая была вынуждена приказать выносить разбросанные по всему магазину коробки, а. Миронова не могла одна закрыть засов. Мы с Круминьшем пытались сделать это вдвоем, но не смогли. Хорошо, что заведующая посоветовала воспользоваться ломом, а то бы мы так и не закрыли дверь.

— Открывается она тоже так?

— Нет, проще. Два удара молотком, и засов открыт.

— А если кто-то из жителей окружающих домов увидел, что продавцы ушли на обед, не закрыв дверь на засов, залез и украл деньги?

— А ключи от сейфа?

— Ну, хорошо, — сказал Володя, вновь подъехав к светофору на красный свет, — тогда это были не жители, а наблюдавшие за заведующей сообщники гадалки. Разве так не могло быть?

— Не знаю, — пожал плечами Николаев, — вполне возможно.

Они проехали несколько кварталов в полном молчании, затем Соков вдруг резко затормозил и, едва не зацепив бампером такси, подрулил к бровке тротуара.

— Ты чего? — спросил Николаев.

— Чего, чего, — выключая двигатель, сказал Володя, — кошка через дорогу перебежала.

— Да ты что? Она же только наполовину черная, — удивился Сергей.

— Какое это имеет значение, я боюсь их всех. При нынешнем развитии химии ничего не стоит перекрасить черную кошку в любой цвет, хоть в белый, хоть в рыжий. Да, кстати, — Володя повернулся к Николаеву, — я удивляюсь, как мы сразу не догадались, ведь заведующая специально перед самым обедом заставила молодую продавщицу открыть дверь черного хода, чтобы сообщник с ключами мог беспрепятственно проникнуть в магазин.

— По-моему, рано еще выстраивать какие-либо версии. Да и роль гадалки в этом деле не до конца ясна.

— Что тут неясного? Розенберг — блондинка. Женщина, которая предлагала услуги своей знакомой гадалки, тоже была со светлыми волосами. Эти две дамочки — заведующая и предсказательница — и дурили народ при помощи черной магии. Надо сделать заведующей очную ставку с Давыдчук и Алексеевой…

«А если спектакль с нечистой силой был специально кем-то придуман только для того, чтобы ограбить магазин и свалить все на гадалку. А эта книга Борхеса…».

— Сергей, ты меня слушаешь?

— Да, — кивнул Сергей, — конечно. Что мы стоим, поехали.

Возле дверей кабинета Николаева поджидал младший лейтенант Олейников. Он недавно работал в милиции и всех еще называл по имени-отчеству.

— Сергей Анатольевич, я к вам.

— Ну что ж, заходи, рассказывай.

— Мне поручили новое дело, и я немного забуксовал на месте, — начал, слегка смущаясь, Олейников.

— Ты давай сразу суть, — поторопил его Николаев. — У меня времени в обрез.

— В наш «бонный» магазин приехал отовариться моряк из соседней республики, но ничего хорошего для себя не нашел. На выходе к нему пристал «черный»: продай бонны и продай. Сели они в такси, покупатель взял две книжечки по двадцать пять бонн, бросил в свой кейс-атташе, вынул из кармана пачку пятирублевок и протянул ее моряку, а тот говорит, мол, мы договаривались по двенадцати. Ну, как хочешь, — отвечает черный, отдает бонны моряку и уезжает. Незадачливый продавец заглядывает в книжечки, а там вместо валюты — бумага. Кинулся он искать такси, да где там, его и след простыл. Хорошо хоть, выходя из машины, взглянул на номер. 86–88, букв он не запомнил.